В ОВСЯНКЕ У АСТАФЬЕВА
Читатели «Литературного маяка» привыкли читать краеведческие материалы Александра Кузнецова о родной Вологодчине. Сегодня - материал из Сибири, но именем Виктора Астафьева он крепко связан и с нашим краем½
Три дня в поезде по дороге в Сибирь не прошли даром: я, не отрываясь, читал замечательные произведения Виктора Астафьева - «Последний поклон» и «Царь-рыбу». В моей домашней библиотеке есть два номера широко известной когда-то в Советском Союзе «Роман-газеты» - за 1971 (№ 672) и за 1977 (№ 819) годы - с этими повестями Астафьева. Их я и взял с собой в путь½ Страницы уже пожелтели, но литературная ценность произведений ничуть не снизилась и спустя почти полвека после публикации. А какие тиражи были в то время! Полтора миллиона экземпляров! Тут надо бы поставить несколько восклицательных знаков½ И ведь люди моего поколения знают, что на «Романгазету» тогда почти невозможно было оформить подписку через почтовые отделения. Такова была тяга советских людей к хорошему чтению.
Конечно, я и раньше уже читал и «Последний поклон», и «Царь-рыбу», но в поезде перечитал всё снова с огромным удовольствием, которое подпитывалось ещё и тем, что по планам в Сибири на нашем пути должна была быть Овсянка - малая родина Виктора Петровича. Деревня, где прошло его детство, и куда он вернулся в 1980 году из Вологды. Сам писатель объяснял свой отъезд с Русского Севера в родные края проблемами со здоровьем, надеясь, что в сухом сибирском климате его лёгкие поправятся и у него появится больше времени на творчество. Так и случилось. Зимами Астафьевы жили в квартире микрорайона Академгородка в Красноярске, а на всё лето переезжали в Овсянку, где Виктор Петрович купил небольшой дом, даже, скорее домик на той же улице, где раньше стояла изба и придворовые постройки семьи его деда и бабушки.
Вообще, в Овсянке и в целом в Сибири меня поразили небольшие по размерам дома в чалдонских деревнях и сёлах. Два или три окна по фасаду, пол - прямо на уровне земли, про вторые этажи и речи нет. Скорее эти избушки похожи на южнорусские хаты, чем на избы-дворцы наших северно-русских крестьян. Это недоразумение для себя я так и не смог разрешить: как так - огромные просторы свободной земли, строевого леса - навалом! И в то же время люди строили для себя такие вот домики, по площади больше похожие на наши вологодские бани!? По-видимому, это до сих пор ещё не изжитая традиция первых переселенцев в Сибирь, стеснённых материально, из-за чего им и приходилось ограничивать свои жилища. А может, суровый климат виноват?
От Красноярска до Овсянки дорога идёт по правому берегу Енисея, то взлетая в горы, то опускаясь в распадки. Есть участки с настоящими горными серпантинами. Конечно, это не та дорога, по которой Виктор Астафьев хаживал в детстве и юности из своей деревни в город. Когда писатель вернулся в Овсянку, её окрестности коренным образом изменились по сравнению с довоенными годами. Чуть выше по Енисею была построена плотина крупнейшей Красноярской ГЭС, рядом с которой возник новый город Дивногорск. Мимо Овсянки прошла ветка железной дороги и автомобильное шоссе, а реку в нескольких местах пересекли линии высоковольтных электропередач. Однако, несмотря на все новшества, появившиеся в годы советских семилеток и пятилеток, Овсянка сохранила свой старинный облик, а Енисей всё так же стремительно несёт свои холодные воды между высоких скал, которые по местному именуются «быками».
Домик Астафьевых ныне - музей писателя. В нём всё сохранено так же, как и при жизни Виктора Петровича. Небольшая веранда, крошечная кухонька и такой же кабинет с письменным столом. Чуть побольше третья комната - горница. На стенах - многочисленные картины художников. Мне было приятно увидеть в домике Астафьевых две работы признанного вологодского живописца Георгия Ивановича Попова - «Сентябрь» и «Июньские сны». У последней есть ещё и второе название - «Пьяная неделя». Эту картину Виктор Петрович очень любил, по-видимому, перенося сюжет с молодым парнем - главным героем картины - на себя, на свою судьбу.
Во дворике установлен памятник писателю и его супруге Марии Семёновне. Авторы - скульптур В. Зеленов и художник В. Гирич. Памятник очень хорош во всех отношениях. Тут же, на участке, сотрудники музея продолжают высаживать и выращивать те же самые овощи, за которыми любил ухаживать и знаменитый писатель.
Через дорогу от домика, где работал Виктор Петрович, недавно полностью восстановлена усадьба его бабушки Катерины Петровны. Конечно, это новодел, но создатели экспозиции по повести «Последний поклон» постарались воспроизвести все детали и особенности деревенского дома, его интерьера. Тут же - снова грядки с луком, морковью, картошкой, огурцами, всё, как в «Оде русскому огороду».
Как известно, на одну из литературных премий Виктор Петрович построил для своих односельчан библиотеку. Снаружи и внутри здание отделано местными породами камня, поэтому выглядит монументально, хотя по размерам не так уж и велико. В библиотеке был личный кабинет писателя, куда он любил приходить, полистать новые книги и газеты, попить чаю с работницами. Что-то я не помню больше подобных примеров, чтобы известнейший писатель на заработанные своим трудом деньги построил библиотеку для народа, а не особняк для себя на берегу реки в запретной для строительства зоне. Этот поступок заставил меня уважать русского писателя Астафьева ещё больше½
Я не во всём согласен со многими высказываниями Виктора Петровича последних лет жизни - и про Великую Отечественную войну, и про русский народ, и про политическую ситуацию в тогдашней России, но это - его личное мнение. Писатель и человек Астафьев для меня продолжает оставаться образцом честности и справедливости, а его произведения я, как и миллионы наших соотечественников, считаю прекрасными образцами прозы ХХ века.
Александр Кузнецов.
Оригинал изображения здесь.
