Александр Силинский живёт и работает в селе Тарногский Городок. Он известный журналист, главный редактор районной газеты. Поэзия – ещё одна грань его таланта. В «Литературном маяке» публикуется впервые.
* * *
Тихий ветер по стропилам
Заглянул на огонек.
В доме пусто и уныло.
Из трубы идет дымок.
За окном густая темень,
Можно резать на куски.
Подошло глухое время,
Время печки и тоски.
Отзвенело наше лето,
Отгуляло, отцвело…
Счастье было рядом где-то.
Заплутало, не дошло.
Жарко топятся поленья,
Затихает в сердце грусть.
Все тревоги и волнения
Позабудутся. И пусть
Отзвенело наше лето…
Есть надежда, погоди,
Будут новые рассветы…
Может, счастье впереди?
Потерянный «Рай»
1
Видение было старцу:
в час ночной
Ему явилось озерцо глухое,
Среди лесов нетронутых, покоя.
И Спаса лик, качаемый волной…
И вот оно пред ним уж наяву:
– Дошёл таки! Ну, слава Богу!
И вмиг забыл нелегкую дорогу,
И прослезился, глядя в синеву.
Кругом была такая благодать!
В сосновых кронах солнышко, играя,
За трудный путь ключи от Рая
Ему готово было передать…
И, правда, рай – природа так щедра!
Для человека всё дала в избытке.
Под ель сложил нехитрые пожитки…
И вздрогнул лес от стука топора.
Летели дни в молитвах и трудах.
Венец к венцу часовня поднималась…,
И жизнь по воле Бога зачиналась…
И вскоре крест вознесся в небесах,
Влекла молва в тот благодатный край,
Насельники являлись кто откуда,
И стали жить трудом своим, не худо.
Свой, деревенский, сотворяя «Рай».
В нём было все: и слезы, и любовь,
И пот соленый разъедал рубаху…
И грудь в крестах, и голову на плаху…
Падение в ад, и возрождение вновь…
Край был богат и рыбой, и зверьем
В лесу грибы…, а ягодуморошку
Несли с болота «солнечным» лукошком,
А то и полным «солнца» пестерём.
……………………………………..
А годы шли…
2
Сгорает ночь на пламени свечи.
В углу мерцают лики восковые.
Глаза икон как будто бы живые…
И слышно гдето, в поле, косачи
Округу будят робким бормотанием,
И исчезают в бездне мироздания
Полночных звезд манящие лучи.
Святые лики стерегут уют
Последнего пристанища округи…
В дождливый день, во время вьюги
Как хорошо вдруг оказаться тут.
Живу один в заброшенной избе,
Брожу по чащам, слушаю капели…,
А над избой разлапистые ели…,
В них филин плачет о чужой судьбе.
Сей щедрый край покинут уж давно:
В те времена, когда «стирали грани».
В служебном рвении, жажде званий,
И три деревни стерли заодно.
3
Стою среди заброшенных могил…
Печальный вид: лишь заросли крапивы,
Упавший крест средь кружева из ивы
Чуть виден и почти уж сгнил.
И черный ворон поднимает грай
По тем, кто здесь ушли до срока…
В кустах трещит назойливо сорока…
Оберегая птичий рай.
К маме
Шагаю по стылой дороге.
Один. Только россыпи звезд.
Последний листочек убогий
Задиристый ветер унес.
Дорога: колдобины, ямы,
Мерещатся звери в лесу…
Иду к моей доброй я маме,
Печали и радость несу.
Она все поймет, не осудит…
– Ну, здравствуй, – и в слезы, – сынок!
И долго в окне нашем будет
Гореть тот родной огонек.
Давно я на родине не был…
Рассказов у мамы – на ночь.
О том, сколько собрано хлеба,
Кто помер, родился, про дочь…
Заглянет в глаза, тихо спросит:
– А тыто, сынок, как живешь?
Седую уже, вижу, проседь…,
Винато не много ли пьешь?
Вино – эта чертова сила,
Страшнее заморских врагов.
Проклятая водка сгубила
Немало у нас мужиков.
Про все, что деревню волнует,
О том, что в стране не покой,
Расскажет, мудро растолкует…
Ах, милый «философ» ты мой.
Отвечу: – и хуже живали,
Не стоит об этом тужить.
Зачем нам с тобою печали?
Давай, мама, радостью жить.
Александр Силинский.
